Шостакович Дмитрий Дмитриевич

СЕДЬМАЯ СИМФОНИЯ, ДО МАЖОР

Посв. городу Ленинграду

СОЧ. 60 (1941)
I. Allegretto.
II. Moderato (росо allegretto).
III. Adagio.
IV. Allegro non troppo
Первое исполнение — 5 марта 1942 г. в Куйбышеве
под упр. С. Самосуда

Седьмая симфония — это поэма о нашей борьбе, о нашей грядущей победе... Работая над симфонией, я думал о величии нашего народа, о его героизме, о лучших идеалах человечества, о прекрасных качествах человека, о нашей прекрасной природе, о гуманизме, о красоте.
Д. Шостакович

Существует мнение, что создать монументальное произведение невозможно без солидной временной дистанции, отделяющей автора от изображаемых событий. Пример Седьмой симфонии Шостаковича не укладывается в эту схему. Гигантская музыкальная фреска о грозном бедствии человечества была создана в самом начале Великой Отечественной войны. К концу сентября уже были закончены первые 3 части. Они сочинялись а блокадном Ленинграде, подвергавшемся артиллерийским обстрелам и воздушным налетам. Они сочинялись композитором, который вместе с другими ленинградцами выезжал за город рыть окопы, и, будучи бойцом противопожарной команды, жил на казарменном положении в консерватории. Каким мужеством и убежденностью надо было обладать, чтобы создать победный финал в те страшные дни, когда танковые дивизии генерала Гудериана подступили к окраинам Москвы!

Премьера Седьмой симфонии в Куйбышеве явилась стартом ее триумфального шествия по земному шару. Симфония стала заметным событием не только в музыкальной, но и политической жизни.

Особенно сильное впечатление производила в те годы I часть симфонии. Сказались и ее исполинские масштабы: она длится около 50 минут, составляя почти половину всего произведения,— х, главное, поразительная конкретность образов. Они развертываются в строгой сюжетной последовательности, наподобие театрального действия. С эпической неторопливостью рассказывает музыка о том, как в мир созидания и красоты врывается нечеловечески-тупая сила разрушения Невиданный по силе антагонизма конфликт подсказал уникальное в истории симфонии композиционное решение I части: в ее среднем разделе отсутствует развитие ранее звучавших тем. Вместо разработки композитор вводит новую тему, тему врага, во всем противоположную образам экспозиции.

Образы эти окрашены светлыми, ясными тонами, они скорее дополняют друг друга, нежели контрастируют. В главной теме – размашистой и сильной — подчеркнуто волевое, деятельное начало; в побочной — мягкая напевность, кристальная чистота. Легкой предутренней дымкой окутана музыка, завершающая экспозицию. На фоне долгих полнозвучных аккордов струнных серебрятся нежные «пастушьи» переливы малой флейты... Сладостным покоем объяты мирные просторы земли. Все выше и выше уходит звучание, растворяясь где-то в самом высоком регистре солирующей скрипки.

Внезапно в эту «музыку тишины» прокрадывается едва слышная, но отчетливая дробь военного барабана, а вслед за ней — простенькая до примитива, поначалу как будто безобидная маршевая песенка. И все же она несколько настораживает своей педантичной размеренностью, решительно противостоящей свободному дыханию тем экспозиции. Вариации постепенно обнажают ее звериную сущность. При этом мелодия остается неизменной, раз от разу повторяется она с тупой, автоматической точностью. Зато меняется оркестровая ткань, гармония, меняются сопровождающие голоса. Образ вражеского нашествия надвигается, разрастается до чудовищных размеров.

Преграду железной лавине воздвигает главная тема. Но как преобразился ее облик! Перенесенная в минор, замедленная и напряженная, она звучит как отклик на свершившееся, как возглас, полный гнева и мужества. Не остается безразличной к происшедшему и побочная тема. Лучезарный, улыбчатый образ превращается в горестный реквием. Тихо, печально поет фагот, и кажется, что это голос человека, потрясенного безмерным горем. «... После всеобщей скорби-личная, может быть скорбь матери. Такая скорбь, когда уж и слез не осталось» , — писал об этом эпизоде композитор. Заключение части перекликается с ее началом. Восстанавливается ощущение душевной ясности и спокойствия. Музыка светлеет, точно в предчувствии желанного мира. И вдруг знакомый тревожный шорох малого барабана и его неизменный спутник — тема нашествия... Война не кончилась...

Последующие 3 части, не уступая первой по художественной мощи, отличаются от нее характером замысла. Наглядное изображение событий уступает место широким обобщениям. Композитор углубляется в духовный мир человека, обращается к образам природы, восхищается мужеством защитников добра и справедливости.

II часть — необычное для Шостаковича лирическое скерцо. Музыка проникнута благородством и сердечной простотой. Первая тема грациозна, как танец, и выразительна, как ласковая речь. Ее дополняет вторая, задумчиво звучащая у гобоя, Скерцо могло бы стать полноценным «лирическим отступлением» , если бы не музыка среднего эпизода. Странные видения навевает она. Острые, крикливые звучания рождают карикатурный, искаженный образ, исполненный какого-то лихорадочного возбуждения. Покой отравлен сознанием неустроенности мира .. Приглушенно и опечаленно звучат теперь начальные мелодии скерцо.

Образы III части навеяны, по словам Шостаковича, строгой красотой классической архитектуры Ленинграда, передают «упоение жизнью, преклонение перед родной природой» . Звучание вступительного хорала, напоминающее орган, ораторский пафос речитативов, спокойный разлив мелодий — все это полно монументального величия. И лишь в среднем разделе, как и в скерцо, резко меняется характер музыки. В ней столько негодования, бурного и возвышенного, что оно не остывает и при возвращении мелодий первого раздела.

Финал начинается без перерыва. Его главная тема зарождается в сумеречной мгле вступления. Она выделяется среди всех других тем симфонии неукротимой энергией движения. Ее воля к развитию кажется неисчерпаемой: развертывание этой темы заполняет громадное звуковое пространство. Музыка передает кипение народного гнева, героические усилия масс. Как мысль о павших борцах, возникает величественный эпизод в ритме старинного танца — сарабанды. Отсюда начинается упорное, длительное восхождение к свету, торжеству заключительных тактов, когда в ослепительном звучании труб и тромбонов является главная тема I части — символ мира, образ грядущей победы,

Следующая страница: Восьмая симфония