Чайковский Пётр Ильич

«МАНФРЕД», СИМФОНИЯ В 4 КАРТИНАХ ПО ДPAMATИЧЕСКОЙ ПОЭМЕ БАЙРОНА

Посвящается М. Л. Балакиреву

СИ МИНОР, СОЧ. 58 (1885)
I. Lento lugubre.
II. Vivace con spirito.
III. Andante con moto.
IV. Allegro con fuoco
Первое исполнение — II марта 1886 г. в Москве под упр. М. Эрдмансдерфера

Осенью 1882 г.. Балакирев предложил Чайковскому сюжет байроновского Манфреда. «Сюжет этот, — писал Балакирев,— кроме того, что он глубок, еще и современен, так как болезнь настоящего человечества в том и заключается, что идеалы свои оно не могло уберечь. Они разбиваются, ничего не оставляя на душе, кроме горечи. Отсюда и все бедствие нашего времени».

Философская поэма Байрона (во многом близкая «Фаусту» Гёте) привлекла Чайковского трагической остротой конфликта между светлой мечтой, воплощенной в идеальном образе Астарты, и жестокой реальностью, конфликта, звучащего как своего рода лейтмотив всего творчества Чайковского. Образ страдающего и мятущегося Манфреда (у Чайковского он более человечен, чем в поэме) проходит через всю симфонию.

Наиболее весома и значительна 1 часть. Насыщенная глубоким драматизмом, она воспринимается как психологический портрет главного героя. Авторская программа к ней гласит: «Манфред блуждает в Альпийских горах. Томимый роковыми вопросами бытия, терзаемый жгучей тоской безнадежности и памятью о преступном прошлом, он испытывает жестокие душевные муки. Глубоко».. проник Манфред в тайны магии и властительно сообщается с могущественными адскими силами; но ни они и ничто на свете не может дать ему забвения, которого одного только он тщетно ищет и просит. Воспоминание о погибшей Астарте, некогда им страстно любимой, грызет и гложет его сердце, и нет ни границ, ни конца беспредельному отчаянию Манфреда».

Симфония открывается мрачно-патетической, но бессильно никнущей к концу мелодией фаготов и бас-кларнета, сопровождаемой тяжелыми и отрывистыми ударами струнных. Это главная тема Манфреда, проникающая и в другие части симфонии. Ее дополняет диссонирующий мотив, полный напряженного страдания; Музыка развертывается волнообразно. Словно стремясь вырваться из плена тоски, она насыщается протестующей силой, но каждый раз безысходно откатывается вспять.

Наконец, будто блеснул луч света — струнные инструменты бережно вводят чистую и нежную мелодию, воссоздающую образ Астарты. В воображении Манфреда этот образ обретает черты реальности: мелодия становится все более певучей, сочной, живой ... Тем трагичнее возвращение к действительности: в сопровождении зловещих траурных аккордов вновь звучит главная тема Манфреда, исполненная беспредельного отчаяния.

Содержание II части композитор определил так: «Альпийская фея является Манфреду в радуге из брызг водопада».

Еще не полдень: радуга сияет В потоке всеми красками небес, И серебром блистает столп потока, Свергаясь с высоты и развеваясь Вдоль скал струями пены светозарной.

Эти строки байроновской поэмы вызвали к жизни музыку легкую и подвижную, искрящуюся «всеми красками небес». Из ажурного каскада звуков вырисовывается прозрачная красивая мелодия «феи гор», олицетворяющей вечную животворящую силу природы.

Прелестный дух, чьи кудри лучезарны, Чьи очи ослепительны, как солнце, На чьих ланитах краски так же негкны, Как цвет ланит уснувшего младенца, Как алый отблеск летнего заката На горных льдах, — как девственный румянец Земли, в объятья неба заключенной!

Угрюмая тема Манфреда приостанавливает вольное движение мелодии. Видение исчезает, растворяясь в серебристых брызгах водопада...

III часть рисует «картину простой, бедной, привольной жизни горных жителей». Среди чарующих «свирельных» мелодий, полных покоя и свежести, резко выделяется тема тоскующего Манфреда. Герой оставляет «мирный быт и кров гостеприимный... Его удел иной».

В IV части передан один из самых мрачных эпизодов поэмы Байрона. В царство властителя ада Аримана (Ариман у Байрона символизирует «мировое зло») является Манфред, чтобы вызвать тень Астарты при помощи адских сил. «Чертоги Аримана. Адская оргия. Появление Манфреда среди вакханалии. Вызов и появление тени Астарты. Он прощен. Смерть Манфреда». Такова авторская программа финала.

В музыке этой части господствует вихреподобное движение, возбужденные плясовые ритмы. Глубоко впечатляет момент развязки. Отрывисто и многозначительно, как заклинание, звучит тема Манфреда („Услышь меня, Астарта! Услышь меня, любимая! Ответь мне! .. О, говори! О, говори хоть в гневе, но только дай хоть раз тебя услышать, хоть только раз!»). В ответ призрачно, как тень, звучит мелодия Астарты. Музыка наполняется отчаянием. Из глубоких басов доносятся неумолимые повторы средневекового мотива «Dies irae»...

Следующая страница: «Ромео и Джульетта», увертюра по Шекспиру