АЛЕКСАНДР КОНСТАНТИНОВИЧ ГЛАЗУНОВ

(1865 — 1936)

Весенний разлив благодатно раскинувшейся
полноводной реки - образ, вполне соответствующий
многим звуковым концепциям этого композитора.
Б. Асафьев

Глазунов — убежденный инструментальный композитор. В отличие от других русских композиторов, он не написал ни одной оперы, почти не обращался к вокальным жанрам. Львиную долю его наследия составляет симфоническая музыка. Она была наиболее близка творческой натуре Глазунова. Ибо он тяготел к широким формам, монументальности, высоким обобщениям.

Глазунов был учеником Балакирева и Римского-Корсакова, но истоки его стиля восходят к эпическому симфонизму Бородина. Воспевая силу, мощь, духовную красоту русского народа, Глазунов создавал музыку по-бородински цельную, уравновешенную. Развертывается она неторопливо и плавно, избегая сильных контрастов или резких переходов. Тон ее, как правило, объективно-спокойный, эмоции — здоровые, светлые. Однако в ней меньше непосредственности и сочности, словно жизненные впечатления переданы в ней не прямо, а как бы «на художественном отдалении» (Б. Асафьев). Отсюда — черты созерцательности и, может быть, известной безмятежности.

В то же время в музыке Глазунова отчетливо ощущается лирическая струя, идущая от Чайковского. Поэтому глазуновский симфонизм часто называют лирико-эпическим. В нем нашли отражение образы народного быта, исторического прошлого, лирически окрашенные картины природы. Этим образам и картинам посвящены многие одночастные программные сочинения Глазунова, такие, как «Стенька Разин», «Кремль», «Лес», «Море», «Весна». Но самое ценное, и притом наиболее «глазуновское», сосредоточено в его симфониях, где сходное содержание раскрывается широко и обобщенно, в размеренном, «степенном» движении звуковых масс, образующем мудро уравновешенные, архитектурно завершенные формы.

Чуждые психологической обостренности, симфонии Глазунова тем не менее содержат моменты грусти, подчас тяжелого раздумья или направленного порыва. Но возникают они ненадолго, подобно мимолетному облаку, лишь ярче оттеняя разлитый повсюду ровный, уверенный свет. Своеобразен глазуновский оркестр. Композитор избегал контрастных сопоставлений оркестровых групп, обнажения «чистых» тембров: он предпочитал смешивать тембровые краски, создавая плотные, сочные пласты звучаний.

Посвящается А. Г. Рубинштейну

ЧЕТВЕРТАЯ СИМФОНИЯ, МИ-БЕМОЛЬ МАЖОР

Соч. 48 (1893)
I. Andante. Allegro moderato.
II. Allegro vivace.
III. Andante. Allegro
Первое исполнение — 22 января 1894 г. в Петербурге
под упр. Н. Римского-Корсакова

«Как чудно, благородно и выразительно она звучит!» — говорил Римский-Корсаков о Четвертой, первой по-настоящему зрелой симфонии Глазунова. В ней с полной определенностью выявились основные черты его творческого облика. Лирико-эпической поэмой хочется назвать ее. Музыка то передает живое, романтически светлое ощущение русской природы, то рисует исполненные размаха картины народного празднества. Симфония построена сжато, компактно: она содержит лишь 3 части, объединенные крепкими мелодическими нитями.

I часть открывается широко развернутым медленным вступлением. Английский рожок ведет элегически-нежную мелодию, в которой истинно русский «долгий» распев своеобразно сочетается с затейливым, по-восточному прихотливым ритмом. Позже — ускоренная и преображенная ритмически — она становится побочной темой I части. Легкая задумчивая грусть этой темы мягко контрастирует свежести и прозрачности главной темы, сопровождаемой характерным «трепещущим» аккомпанементом. Мало-помалу музыка наполняется беспокойством — будто порывом ветра зарябило зеркальную гладь реки. Дробятся, мелькая по разным голосам оркестра, знакомые мелодии. Но вот возрождается светлый и чистый лик главной темы — и волнения как не бывало... Снова звучит, завершая часть, элегичная мелодия вступления.

II часть — живое, игривое, типично глазуновское скерцо. Его мелодии стремительно бегут, роятся, скользят, напоминая то веселую песенку, то народный наигрыш, то плавный, изящный вальс. Оркестр поражает богатством красок — от прозрачных и нежных до пышных, густых.

Финал, как и I часть, начинается медленным вступлением (тем самым словно восполняется отсутствие медленной средней части). От музыки веет теплом летней ночи с ее негой и шорохами. Но мягкая «ноктюрновая» мелодия внезапно превращается в торжественный, немного грузный марш. Разворачивается картина многолюдного праздничного шествия. Однако финал не только выдвигает новые образы, но и как бы подводит итог тому, что было высказано в предыдущих частях: мелодии этих частей радостно вливаются в шумное ликование празднества.

Посвящается С И. Танееву

ПЯТАЯ СИМФОНИЯ, СИ-БЕМОЛЬ МАЖОР

СОЧ. 55 (1895)
I. Moderato maestoso.
II. Moderato.
III. Andante.
IV. Allegro maestoso
Первое исполнение – 17 февраля 1896 г. в Петербурге
под упр. автора

Монументальная Пятая симфония — одна из вершин глазуновского симфонизма. Мужественная и светлая, она словно внушает мысль о неизменном торжестве добрых начал жизни-справедливости, красоты, любви. Повествование ведется в тоне величавом и спокойном. Образы не противоборствуют, а мирно сопоставляются, чередуются. 4 части симфонии — вполне самостоятельные, законченные звуковые картины.

Ощущение неисчерпаемой могучей силы оставляет I часть. В ее основе — лапидарная «глыбистая» мелодия, проникнутая уверенной мощью. Ею открывается медленное вступление, она же, после сильного нарастания звучности, становится главной темой I части. Побочная тема — мягкая, песенная — вносит оттенок лирического размышления, созерцания. Развиваясь, обогащаясь новыми красками, обе темы как бы все больше сближаются друг с другом и наконец, в момент высшей кульминации, соединяются в одновременном звучании.

II часть — скерцо, изящное и причудливое. Затейливый рисунок основной темы, «волшебный» высокий регистр деревянных духовых — во всем этом есть что-то фантастическое и в то же время шутливо-грациозное. В среднем разделе — более спокойном и ясном — возникает приветливый русский пейзаж, развертывается народная пасторальная сценка.

Поэтична и напевна III часть симфонии. Изумительна ее мелодическая насыщенность. Музыка струится свободно и плавно, мягко вздымаются и опадают волны лирического чувства... Дважды течение музыки прерывается грозно-тревожными аккордами медных, но это всего лишь мгновение, словно набежала и скрылась вдали случайная тучка.

Финал дышит исполинской силой, рисуя блестящую картину грандиозного праздника, шествия или гулянья. Плясовые и песенные мелодии полны удали и размаха. Музыка звучит то торжественно, то задорно и бойко, то в духе живого скоморошьего юмора, достигая под конец почти богатырской мощи.

Посв. Л. С. Ауэру

КОНЦЕРТ ДЛЯ СКРИПКИ С ОРКЕСТРОМ, ЛЯ МИНОР

СОЧ. 82 (1904)
I. Moderato.
II. Allegro
Первое исполнение — 19 февраля 1905 г. в Петербурге
под упр. автора, солист Л. Ауэр

Скрипичный концерт — одно из лучших созданий Глазунова и, одновременно, один из шедевров музыки этого жанра. В нем счастливо соединились свойственные Глазунову гармоническая ясность миросозерцания, благородство стиля, безошибочное ощущение формы с более редкими у этого композитора моментами напряженной сосредоточенности мысли и чувства. Такие моменты находят выражение в I части этого своеобразного, с чертами поэмности, цикла из двух частей (умеренной и быстрой).

Рождаются они благодаря главной теме, которая возникает в самом начале у концертирующей скрипки на фоне трепетно пульсирующего сопровождения. Мелодия, исполненная красоты и благородства, впечатляет еще и каким-то особенно характерным извилистым рисунком, создающим ощущение сумрачности. Напротив, контрастирующая ей побочная тема отличается привольной широтой мелодических «шагов", она полна воздуха и света.

Настроения, порожденные этой темой, продолжают развиваться и в начале следующего раздела I части — разработки. Но далее колорит сгущается. Настойчиво повторяется извивающийся мотив из главной темы — и даже светлый лик побочной омрачается элегической грустью. Скрытый в главной теме драматизм прорывается, наконец, в бурном патетическом всплеске.

После репризы, восстанавливающей первоначальный облик тем, звучит каденция скрипки. Начавшись с печального варианта побочной темы, она постепенно просветляется, непосредственно вливаясь в финал. Здесь, в этой искрящейся весельем солнечной музыке окончательно разрешаются томительные сомнения 1 части. Одна за другой, как в хороводе, выступают, красуясь, живые пластичные мелодии — то в духе охотничьих сигналов, то в характере народных танцев, — словно напоминая о том, как прекрасна жизнь, как много в ней простых и вечных радостей.

Симфонические сочинения:
•  8 симфоний (1881 — «Славянская", 1886, 1890, 1893, 1895, 1896, 1902 — «Пасторальная", 1906);
•  поэма «Стенька Разин» (1885), Лирическая поэма (1$87);
•  фантазии «Лес» (1887), «Море» (1889), «От мрака к свету» (1884) «Финская» (1909);
•  картины «Кремль» (1890), «Весна» (1891); «Карельская легенда» (1916);
•  Характеристическая сюита (1885), сюита «Из средних веков» (1902);
•  2 увертюры на греческие темы (1884, 1885), увертюра «Карнавал» (1893), Торжественная увертюра (1900), драм. Увертюра «Песнь судьбы» (1906);
•  элегия «Памяти героя» (1885);
•  2 серенады (1883, 1884 — для мал. орк.), 2 пьесы для орк, (1886);
•  Мазурка и Свадебное шествие (1888);
•  симф. эскиз «Славянский праздник» (1888);
•  Восточная рапсодия (1889);
•  Торжественный марш в честь открытия всемирной Колумбовской выставки в Чикаго в 1893 г. (1892);
Торжественное шествие (1894);
•  2 концертных вальса (1893, 1894);
•  Характерный танец и Романтическое интермеццо (1899);
•  Марш на русскую тему (1902);
•  Баллада (1903);
•  2 прелюдии (1906 — памяти В. Стасова, 1908 — памяти Н. Римского-Корсакова);
•  Вступление и пляска Саломеи (1908);
•  симф. пролог «Памяти Гоголя» и Торжественное шествие (1909);
•  Финские эскизы (1911);
•  Парафразы на гимны союзных держав (1914);
•  для виолончели и оркестра Мелодия и Испанская серенада (1888),
•  «Песнь трубадура», (1900), Концерт-баллада (1933);
•  для скрипки и оркл Концерт (1904) и мазурка «Оберек» (1917);
•  2 концерта для ф-п. и орк. (1910, 1917);
•  Концерт для саксофона с орк. (1934).

В.А. Фрумкин
(Для слушателей симфонических концертов)

Следующая страница: Скрябин Александр Николаевич