АЛЕКСАНДР ПОРФИРЬЕВИЧ БОРОДИН

(1833 — 1887)

Талант Бородина равно могуч и поразителен как в симфонии, так и в опере и в романсе.
B. Стасов

Бородин вошел в историю русской симфонической музыки как основатель одного из ведущих ее направлений — эпического симфонизма. Интерес к эпосу вообще свойствен русскому искусству. Эпические мотивы в творчестве Пушкина и Лермонтова, полотна Васнецова и Репина, оперы Глинки и Римского-Корсакова возрождали дух русских былин, их сюжеты и образы. Бородин вслед за автором «Сусанина» и «Руслана» вступил на путь эпического обобщения коренных, устоявшихся в веках и не подвластных времени черт мировоззрения, истории и бытия русского народа. Но он пошел дальше Глинки, продолжив эпическую традицию не только в опере («Князь Игорь»), но и в области симфонизма (а также и в камерно-вокальном жанре).

Этим он обнаружил глубочайшую связь с русской культурой эпохи идейно-общественного подъема 60-х гг., когда у художников и ученых обострился интерес к истокам национального искусства, фольклору, к отечественной истории. В музыке наиболее ярко эти тенденции раскрылись в творчестве композиторов Могучей кучки, в которую, наряду с Балакиревым, Мусоргским, Римским-Корсаковым и Кюи, входил и Бородин. Обращение к эпосу и истории свойственно большинству из них, но только Бородин сумел создать новый тип симфонизма, источником которого стало мироощущение народа закрепленное в идеях и образах его древних поэтических преданий. Бородин шел вглубь народной жизни, истории, отбирал то вечное, непреходящее, что подобно древним геологическим пластам, отложилось в народном сознании и искусстве. Поэтому его произведения проникнуты духом древности, им свойственны величественность и обобщенность эпических сказаний.

Музыка Бородина вызывает яркие ассоциации с былинной сюжетикой — подвигами витязей, богатырскими игрищами и состязаниями,' картинами битв; она уводит воображение к далекому прошлому, когда русские воины защищали родную землю от набегов кочевников, дышит терпким ароматом бескрайних степей, хранящих предания о былых героических временах; она сурова, кряжиста и спокойна — даже в своем драматизме, — как речь древних русских сказителей, и вместе с тем может быть лиричной, нежно, целомудренно поэтичной, как народная песня, плывущая над полями, как грустные напевы и плачи русских женщин.

«Главные качества его, — писал В. Стасов, — великанская сила, колоссальный размах, стремительность и порывистость, соединенные с изумительной страстностью, нежностью и красотой». Немецкий дирижер Ф. Вейнгартнер говорил, что только по одной Второй симфонии Бородина, «даже не побывав в России, можно составить себе представление о русском народе и стране...» Музыкальный стиль Бородина сложился на основе творческого переосмысления богатейших традиций отечественной и зарубежной классики, но характернейшая его черта — близость к языку народных песен. Вместе с тем музыка Бородина поражала современников неслыханной новизной и смелостью гармонии, остротой и неожиданностью ритмики.

Симфоническое наследие Бородина невелико. Занятый большой научной работой (как известно, Бородин был крупным химиком), педагогической и общественной деятельностью, он сочинял музыку урывками. Но и то, что он создал, явилось подлинным открытием в истории симфонизма.

ПЕРВАЯ СИМФОНИЯ, МИ-БЕМОЛЬ МАЖОР (1862 — 1867)

I. Adagio. Allegro.
II. Scherzo. Prestissimo.
III. Andante.
IV. Allegro molto vivo
Первое исполнение — 4 января 1869 г. в Петербурге под упр. М. Балакирева

Первая симфония Бородина была встречена с энтузиазмом балакиревцами и враждебно их противниками. Однако даже последние были вынуждены признать несомненный талант и высокое мастерство автора. Этим симфоническим дебютом Бородин утвердил свое право на творчество, одержал большую моральную победу. В Первой симфонии уже без труда на слух узнается почерк творца «Богатырской» — тот же широкий мазок, те же могучесть и размах. Никакой камерности и интимных переживаний. Кажется, будто действие вынесено на воздух, под открытое небо, на безбрежные, залитые солнцем просторы земли русской. Отсюда и картинно ть, зримость образов Бородина, и яркость ассоциаций с былинным эпосом.

Все это ощущается с первых же звуков медленного вступления, где в басах у виолончелей и контрабасов тяжело «ворочается» дремуче-неуклюжая тема, в которой есть что-то архаичное, великанское. Кажется, будто просыпается какая-то могучая сила, И вот она пробудилась и вырвалась на волю (сонатное allegro): та же синкопированная тема превратилась в подвижную и стремительную. В музыке появилась мускулистая упругость. Вся она легкий пружинистый бег, вся наполнена ощущением приволья, солнца, воздуха. Зазвучали «колокольчики» деревянных, сигналы военной трубы, раздались мощные «удары» оркестра («богатырского кулака», по выражению Стасова). Их сменила упоительно томная лирика связующей темы и, наконец, «пение» побочной, написанной в духе русской народной песни.

Эти несколько контрастных образных элементов определяют характер всей части. В ней нет драматизма. Свет и движение — радостное как игра –господствуют на всем ее протяжении. Медленное повествовательное заключение дает возможность после 1 части поместить вновь быструю — Скерцо. Легкое, искристое, оно еще в большей степени является воплощением движения, полета. В вереницах быстро мелькающих звуков много остроумия, ритмических неожиданностей, ярких гармонических красок. Песенное трио воспринимается плавной величальной песней. В ней уже немало оборотов предвосхищает мелодику «Игоря».

В III части. царствует покой, словно внушенный мыслью о величии русской земли, Все Andante — непрерывная кантилена. Струнные и духовые словно соревнуются в широте песенного дыхания. Мелодия льется ровным и могучим потоком.

Финал един по настроению. Он праздничен, героичен, исполнен молодецкой удали и богатырского размаха. В веренице светлых образов симфонии композитор находит новую краску — самую светлую и ослепительно яркую.

ВТОРАЯ СИМФОНИЯ («БОГАТЫРСКАЯ») СИ МИНОР (1869 — 1876)

I. Allegro moderato.
II. Molto vivo. Allegretto. Molto луо.
III. Andante.
IV. Allegro (III и IV — без перерыва)
Первое исполнение — 2 февраля 1877 г. в Петербурге под упр. Э. Направника

Вторая симфония — лучшее из творений Бородина — создавалась на протяжении 8 лет, одновременно с оперой «Князь Игорь», что, безусловно, отразилось на близости идейного и образного строя обоих произведений. Симфония, по существу, программна. Со слов композитора Стасов рассказывал, что в Adagio композитор «желал нарисовать фигуру Баяна, в 1 части — собрание русских богатырей, в финале — сцену богатырского пира при звуке гусель, при ликовании народной толпы». Не удивительно, что конкретность образных ассоциаций, вызываемых музыкой, заставляла многих подыскивать симфонии названия. Мусоргский видел в ней «героическую славянскую симфонию», а Стасов — «Богатырскую»; это наименование и закрепилось за ней.

При создании симфонии Бородин придерживался традиционной формы симфонического цикла, но насытил ее новым и самобытным содержанием, Allegro начинается поистине богатырской темой. Мощно, сурово, грузно и кряжисто звучат унисоны струнных, вызывая представление о неодолимой силе легендарных героев, Неожиданное ослепительное звучание деревянных вводит новую краску: «будто солнце заиграло на шлемах и щитах» (И. Бэлза). Рождается широкая песенная мелодия (побочная тема), уводя воображение в далекие степи — «место действия». И вот оно начинается. Слышен напряженный ритм «скачки». На его фоне возникает грандиозное звуковое нарастание; ширь, размах симфонического «пласта» вызывает ассоциации с картинами богатырских схваток, поединков. Повторение тем в репризе воспринимается подтверждением величественного образа этой части. И в завершение, как итог могучей, тяжелозвонкой поступью исполина вновь проходит главная богатырская тема.

Стасов ничего не сообщает о содержании II части — Скерцоно по ее I'стремительно проносящимся синкопированным ритмам, То приближающимся, то удаляющимся, можно предположить, что композитор стремился нарисовать картину богатырских игрищ и состязаний, полных удали и молодецкой силы.

III часть хочется назвать «былинной». Спокойно, неторопливо течет рассказ Баяна. Слышны аккорды арф, имитирующие гусельные переборы; затем у валторны появляется напевная повествовательная мелодия. Но колорит музыки темнеет — будто туча застилает солнце и тревожный мрак опускается на русскую землю; возникают грозные звучания: словно сказитель завел речь о полных драматизма событиях давних времен. На кульминации возвращается певучая тема, но теперь она звучит широко, привольно, победно. В конце, обрамляя часть, вновь слышны звуки гуслей.

Следуя традиции былин, в которых повествование о битвах и славных подвигах завершается красочной картиной «почестного» пира, Бородин рисует ее в финале симфонии. Наигрыши «свирели» перемежаются с «звоном гуслей», плясовые темы — с песенными, образуя веселый хоровод. До конца части не исчезает атмосфера народного празднества, исполненного буйного ликования и богатырского размаха.

Симфонические сочинения:

•  3 симфонии (1867, 1876, 3-я осталась незавершенной);
•  симфоническая картина «В Средней Азии» (1880).

М.Г. Арановский
(Для слушателей симфонических концертов)

Следующая страница: Мусоргский Модест Петрович