Морис Равель

ИСПАНСКАЯ РАПСОДИЯ (1907)

I. Прелюдия ночи.
II. Малагенья.
III. Хабанера.
IV. Феерия
Первое исполнение — 28 марта 1908 г. в Париже под упр. Г. Пьерне

Партитура Испанской рапсодии поражает не только блестящим воплощением чисто испанского духа, но и типично французским изяществом, отточенностью деталей, тембровым ароматом. Вдумчивый исследователь равелевского творчества Ю. Крейн справедливо отмечает, что в смысле тонкости эта партитура превосходит все ранее созданное в оркестровой литературе. Название «рапсодия» довольно условно. Оно говорит не о структуре сочинения, а скорее о свободе, непринужденности высказывания. По форме Испанская рапсодия приближается к сюите. В ней-4 части.

Прелюдия ночи — ажурный оркестровый ноктюрн, сотканный словно из одной нисходящей 4-звучной попевки (она проходит через 1 часть и снова возвращается в других разделах рапсодии). На легком и зыбком фоне светятся матовые тембровые блики. Причудливые ночные видения оживают то в таинственном шелесте струнных, то в «капельных» звучаниях арф, то в звенящем пении челесты, то в виртуозных каденциях кларнетов и фаготов.

II часть — Малагенья — сочная танцевальная картина большого эмоционального диапазона. Где-то в самых «глубинах» оркестра четко пульсируют задорные мелодические фигуры танцевальных наигрышей. Их затаенная поступь неожиданно прерывается ярким призывным возгласом солирующей трубы. Этот сигнал становится исходным пунктом динамических нарастаний и взрывов. После мощной кульминации особенно выразительно звучит печальная мелодия английского рожка.

III часть — Хабанера. Первоначальный ее вариант (для 2 ф-п.) был создан еще в 1895 г. Оркестровав эту пьесу, Равель включил ее в Испанскую рапсодию, и она вошла в цикл удивительно органично. Знойная, южная нега и в то же время какая-то «чувственная дисциплинированность» делают музыку Хабанеры пленительной — и мягкой, страстной — и застенчивой...

Венчает рапсодию пышная Ферия — одна из самых ярких народно-танцевальных сцен в симфонической музыке ХХ столетия. Не случайно именно в Ферию Равель вводит подлинные испанские народные мотивы (которые, кстати, использовали в своих «испанских» произведениях Глинка и Лист), Грандиозные динамические наплывы, ослепительные глиссандо всего оркестра сменяются томными, «меланхолическими» эпизодами — и это придает заключительной части Испанской рапсодии подлинно кинематографическую остроту. Яркий, темпераментный танец постепенно превращается в огнедышащую пляску — порывистую, красочную, жгучую.

Следующая страница: Вторая сюита из балета «Дафнис и Хлоя»