Артур Онеггер

ПЯТАЯ СИМФОНИЯ («DI TRE RE» ) (1950)

I. Grave.
II. Allegretto. Adagio. Allegretto.
III. Allegro marcato
Первое исполнение — 9 марта 1951 г. в Бостоне под упр. Ш. Мюнша

«Действительно ли вы верите, что создатель духовных ценностей... сможет продолжать жить и посвящать себя своему искусству, сочинять музыку? Тогда для всех будет существовать лишь одна проблема — не умереть с голоду и не замерзнуть! Таково будущее, каким я его вижу,— и оно не за горами».

Будущее, опустошенное атомной войной, лишенное нормальных условий человеческого существования, не нуждающееся в духовных ценностях — таким оно представлялось Онеггеру в последние годы его жизни. Тяжелые настроения этих лет выразились в Пятой симфонии — одном из самых трагических произведений Онеггера. Она звучит как предостерегающее завещание художника, испившего полную чашу страданий, которые выпали на долю его поколения, и сознающего всю серьезность опасностей и бед, грозящих человечеству.

В выборе красок композитор проявил редкостное самоограничение, близкое аскетизму: мрачные темные тона решительно преобладают в этой музыке. Ее развитие отличается предельной целеустремленностью. Мысль о «зле мира», о близкой смерти (композитор страдал неизлечимым сердечным заболеванием) движется по прямой, не предлагая отвлекающих контрастов, не позволяя слушателю ни на миг перевести дыхание. Глухо, как стук больного сердца, звучит удар литавры в сочетании с pizzicato контрабасов, завершая каждую из трех частей симфонии неизменным ре (отсюда ее подзаголовок — «Di tre re» , то есть «С тремя ре»).

Музыка первой части движется медленным тяжелым шагом, будто преодолевая мучительное внутреннее сопротивление. Две темы действуют в ней. Первая слагается из густых аккордов, следующих в четком трехмерном ритме, напоминающем мрачно-торжественную поступь. сарабанды. Печальной сосредоточенностью веет от этой музыки. Вторая тема — лиричнее, камернее. Зарождается она где-то в глубинах оркестра, у бас-кларнета. Странно блуждающие подголоски оплетают ее. Музыка упорно стремится вверх, подхлестываемая все более громкими протестующими возгласами труб. Глубоко впечатляет кульминация 1 части, когда в трагически-напряженном звуковом потоке сливаются обе темы,

II часть — холодное, недоброе скерцо. Пугающе колючи изгибы главной темы, Музыка то злобно вскрикивает, то суетливо копошится, словно некие фантастические твари из кошмарного сна. Внезапно и резко, словно без всякой связи с предыдущим — как это бывает во сне — является новое видение: траурная процессия. Угрюмо звучат у засурдиненных медных и струнных инструментов короткие судорожные фразы. Они возрождаются в самом конце скерцо, наплывая на его первую тему и поглощая ее.

Финал полон бешеной энергии. Это — энергия борьбы, отчаянных усилий найти точку опоры, оттеснить тяжкие предчувствия. Но тщетно. Ураганный натиск под конец выдыхается. Музыка дробится, угасает. В наступившей тишине раздается последнее одинокое ре...