Н.А.Римский-Корсаков. Опера «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии»

Среди русских композиторов Римский-Корсаков особенно выделяется своим интересом к русскому народному творчеству. Издавна в северных областях России складывались эпические сказы и легенды, старинные предания и былины, древние обряды. Народ бережно донес в своих песнях события далекого прошлого, русской истории. Юный Римский-Корсаков, живя с семьей в городе Тихвине, в окружении северной природы, слышал много народных мелодий и навсегда сохранил к ним любовь.

Впоследствии от любителя и знатока русского фольклора Тертия Филиппова он записал и гармонизовал песни, которые были изданы отдельным сборником - «40 русских народных песен, собранных Т. И. Филипповым и гармонизованных Н. А. Римским-Корсаковым». Другой сборник, составленный Римским-Корсаковым,— «100 русских народных песен». В него вошли песни, записанные от музыкантов. и слышанные композитором в Тихвине, а также напевы из других сборников. Любимые Римским-Корсаковым древние обрядовые жанры, былины и исторические песни представлены в сборнике особенно широко и использованы в его произведениях.

Из пятнадцати созданных им опер значительное большинство связано с русскими обычаями и бытом, народной фантастикой, поэтизацией природы. В операх «Садко», «Снегурочка», «Ночь перед рождеством», «Сказание о невидимом граде Китеже» картины народного быта тесно переплетаются с образами природы – моря, леса, звездного неба. Оперы «Садко» и «Сказание о невидимом граде Китеже» роднит эпический тон повествования.

В «Сказании о невидимом граде Китеже и деве Февронии» древний русский эпический стиль, связанный с народными легендами, преданиями и фантастикой, проявился с особенной глубиной и значительностью.

Созданное в поздний, зрелый период, это произведение — не только одно из лучших в творчестве Рим-. ского-Корсакова, но по своему значению завершает классический этап развития жанра русской народной эпической оперы.

В то же время «Китеж» развивает и другую сторону оперного творчества композитора, преемственно связанную с историко-патриотическим жанром «Ивана Сусанина» Глинки. В драматургии «Ивана Сусанина» и «Китежа» много общего: столкновение двух сил — татар и русских — показано в конфликтном характере тем: напевные, песенные мелодии русских противопоставлены жестким, угловатым, инструментального характера темам татар, подобно музыкальным образам поляков и русских в «Иване Сусанине». В опере переплетаются две линии развития — историческая, связанная с нашествием в XIII веке хана Батыя, защитой родной земли, и легендарная, основанная на сказании о чудесно спасенном граде Китеже, сокрытом на дне озера и ставшем невидимым для глаз врагов.

«Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» в Большом театре, Москва

В основу произведения положены легенды о заволжском городе Китеже и, частично, легенда о Февронии Муромской. Опера рассказывает о защите русской земли и осуждении предательства как страшного преступления перед 'народом. Мужественный, героический драматизм сочетается здесь с поэтической фантастикой народных преданий. Мечта о светлой жизни, пантеистические настроения, гимн природе — все это выражено в народных образах и песнях, эпическом тоне повествования.

Почти все многообразие жанров русского фольклора представлено в опере — от древних календарных, семейно-бытовых обрядовых песен, знаменных распевов и духовных стихов до поздних образцов протяжных лирических песен.

Одна из самых ярких жанровых народных сцен - на торговой площади в Малом Китеже: здесь показаны древние обряды встречи свадебного поезда и выкупа невесты, в игровой песне медведчика легко уловить интонации хороводных песен (в оркестре имитируется звучание волынки и дудки). Глубокое проникновение в жанр старинной величальной свадебной песни слышится в напеве «Как по мостикам по калиновым». В этом и других хорах использованы приемы народного варьирования. Мелодию, интонационно связанную с духовными стихами, поет нищая братия («Кормильцы вы милостные, батюшки родные!»).

Торжественно и величаво звучит былина гусляра, перебирающего струны гусель (в оркестре это арфы-прием, связанный с традициями песни Баяна из «Руслана и Людмилы» Глинки), мелодия «Из-за озера Яра глубокого» напоминает древний богатырский киевский напев свободного речитативного склада.

Во второй картине третьего действия Феврония причитает о своем убитом женихе — книжиче Всеволоде. Тема плача близка песне «Про татарский полон» - ее второму варианту (этой же песне близок и плач Ксении Годуновой из оперы Мусоргского «Борис Годунов»).

Жанр историко-эпической оперы вызвал необходимость использования лиро-эпических напевов. В первом действии звучит песня дружины княжича Всеволода Только вышли стрельцы в поле чистое». Эта мелодия с волевыми и широкими интонациями напоминает молодецкие песни эпохи крестьянских восстаний Разина и Пугачева (такие, например, как «Ты взойди, взойди, солнце красное»). Вторая песня дружины, «Поднялася с полуночи дружинушка крестьянская»,— одна из центральных в опере, характеризующая русских воинов-защитников родины. Она вырастает из тех же интонаций героико-эпических и походных песен, что и первая песня дружины.

Этим боевым русским напевам противопоставлены темы татар, основанные на трех вариантах песни «Про татарский полон» из сборника Римского-Корсакова «100 русских народных песен» . Суровая простота, сдержанность и скрытый драматизм русских мелодий в опере преображаются: все три варианта звучат напряженно, как вторжение злой, враждебной силы; особенно обостренно проходит первый вариант в момент появления татар: смещаются ритмические акценты, появляются чуждые русской теме угловатые мелодические ходы.

Таким образом, в опере образы татар даны через восприятие их русским народом как несчастье, жестокое насилие, пленение («полон») русских. Тревожно звучит эта песня в обращении Отрока и китежанам на фоне темы татарской конницы — «Мчатся комони ордынские».

Широкому развитию подвергается тема «полоса» в симфоническом антракте «Сеча при Керженце» — кульминации исторической линии оперы. Римский-Корсаков создал образец монументальной звукописи, яркой изобразительной живописной картины битвы, неравной жестокой схватки с врагом. Теме татар противопоставлена мелодия песни русской дружины «Поднялася с полуночи». В момент кульминации темы сталкиваются, проходят в контрапунктическом соединении, рисуя переломный момент сражения (кроме этих основных тем, в «Сече» звучит еще мотив татарской конницы и тема злой татарской силы, которая впервые появляется в сцене набега татар на Малый Китеж). Силы борющихся неравны, русская рать гибнет, и в завершение печально и тоскливо звучит тема «татарского полоса» как выражение народного горя и страдания.

К лучшим симфоническим номерам оперы принадлежит, кроме «Сечи при Керженце», вступление и «Похвала пустыне» (пустынь — место не заселенное)— гимн природе. В оркестре слышится шелест листьев, щебетанье птиц, крик кукушки. Этот симфонический эпизод является и первой характеристикой чистого и возвышенного образа Февронии. В мелодии ее монолога есть задушевность русского напева; она чиста, как прозрачный воздух лесных далей, дышит красотой девственной природы. Мотивы леса и «пустыни прекрасной» предваряют и другие сцены оперы: дремучую китежскую пущу, куда Кутерьма приводит татар, и глухую непроглядную чащу леса, где после скитаний оказываются Гришка Кутерьма и обессиленная Феврония. Измененные мотивы леса являются интонационной основой партии Февронии.

«Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» в Большом театре, Москва

К постоянным темам — лейтмотивам относится фанфарная, торжественная тема града Китежа, «малиновый», прозрачный звон китежских колоколов и мотив схождения в невидимый град», на котором строится симфонический антракт перед финалом оперы.

Главные действующие лица — Феврония и Гришка Кутерьма — охарактеризованы в опере, помимо лейтмотивов, целой группой тем и оборотов, которые возникают благодаря интонационным связям и интенсивному симфоническому развитию. Так, в интонациях Гришки сочетаются обороты народных причетов и плясовые ритмы. Зловеще, страшно звучит измененный лейтмотив Гришки в сцене безумия, сопровождаемый хороводным припевом «Ай люли» в плясовом ритме. Это предчувствие близкой гибели Гришки: предательство не прощается, он несет заслуженную кару за тягчайшее преступление перед народом.

Гришка Кутерьма — один из сложнейших психологических образов в оперной литературе, и сценический успех произведения во многом зависит от правильного и глубокого раскрытия противоречивых черт его характера. Значительная доля успеха премьеры оперы (7 февраля 1907 года в Мариинском театре в Петербурге) зависела от исполнения этой роли замечательным певцом и актером И. В. Ершовым, создавшим незабываемый образ.

Постановок «Китежа» известно не много. Кроме петербургской, следует отметить постановку московского Большого театра в 1908 году. В конце сезона l925/26 года опера была вновь показана на сцене Большого театра. Долгие годы ставить оперу избегали: всех отпугивали элементы мистики, идущие от христианских легенд. В последнее время театры вновь обращаются к «Китежу».

Каждый театр стремится по-своему прочесть это выдающееся произведение. Правда, пока попытки не во всем удачны: делаются неоправданные купюры, не всегда убедительно сценическое решение оперы. Совершенно очевидно, что для создания целостного спектакля необходимо раскрытие в гармоническом сочетании поэтики народной легенды (которая, как многие русские сказки, заканчивается торжеством добра, света, освобождением от злых сил) с героико-патриотическими мотивами — любви к отчизне, защиты родины.

Можно надеяться, что одно из лучших произведений русской оперной литературы будет чаще ставиться на русских сценах, а это поможет выявлению всех особенностей этой гениальной партитуры.

Н. Фаризова

Н.А. Римский-Корсаков. Основная страница

Следующая страница: П.И. Чайковский. Опера «Пиковая дама»